Неточные совпадения
Вообще она знала очень много сплетен об
умерших и живых крупных людях, но передавала их беззлобно, равнодушным тоном существа из
мира, где все, что не пошло, вызывает подозрительное и молчаливое недоверие, а пошлость считается естественной и только через нее человек может быть понят.
И он принялся мне рассказывать о том, что это душа
умершего ребенка. Она некоторое время скитается по земле в виде летяги и только впоследствии попадает в загробный
мир, находящийся в той стороне, где закатывается солнце.
…Есть с чего сойти с ума. Благо Белинскому,
умершему вовремя. Много порядочных людей впали в отчаяние и с тупым спокойствием смотрят на происходящее, — когда же развалится этот
мир?..
Возле дилетантов доживают свой век романтики, запоздалые представители прошедшего, глубоко скорбящие об
умершем мире, который им казался вечным; они не хотят с новым иметь дела иначе как с копьем в руке: верные преданию средних веков, они похожи на Дон-Кихота и скорбят о глубоком падении людей, завернувшись в одежды печали и сетования.
За что изъяты стремящиеся от блага обоих
миров: прошедшего,
умершего, вызываемого ими иногда, но являющегося в саване, и настоящего, для них не родившегося?
И замечательно то, что всё это коломенское население, весь этот
мир бедных старух, мелких чиновников, мелких артистов и, словом, всей мелюзги, которую мы только поименовали, соглашались лучше терпеть и выносить последнюю крайность, нежели обратиться к страшному ростовщику; находили даже
умерших от голода старух, которые лучше соглашались умертвить свое тело, нежели погубить душу.
Спокойно и холодно Искариот оглядывает
умершего, останавливается на миг взором на щеке, которую еще только вчера поцеловал он прощальным поцелуем, и медленно отходит. Теперь все время принадлежит ему, и идет он неторопливо, теперь вся земля принадлежит ему, и ступает он твердо, как повелитель, как царь, как тот, кто беспредельно и радостно в этом
мире одинок. Замечает мать Иисуса и говорит ей сурово...
Я знаю только одного современного поэта, с такою же мощью затрагивающего мрачные струны души человеческой. Это также поэт, родившийся в рабстве и
умерший прежде возрождения отечества. Это певец смерти, Леопарди, которому
мир казался громадным союзом преступников, безжалостно преследующих горсть праведных безумцев.
И правда, что этого не может быть. Как ни странно это, я чувствую, знаю, что есть связь между мною и всеми людьми
мира, и живыми, и
умершими.
Если же смерть есть переход из этого
мира в другой и если правда то, что говорят, будто бы там находятся все прежде нас
умершие мудрые и святые люди, то разве может быть благо больше того, чтобы жить там с этими существами?
«Проект» есть не только последнее слово экономизма, капитулировавшего перед косностью греховной плоти, но вместе с тем и первая молитва к Богу о воскресении, первый зов земли к небу о восстании
умерших, и радостно думать, что в
мире уже был Федоров со своим «проектом».
В этой песне поется, как один маленький мальчик осведомляется у матери: зачем она грустит об
умершей его сестрице, маленькой Зое, которая, по собственным же словам матери, теперь «уже в лучшем
мире, где божьи ангелы живут и ходят розовые зори».
Гипотетически Н. Федоров прав, что человек и
мир перешли бы в вечную жизнь без катастрофы конца и страшного суда, если бы человечество объединилось братски для общего дела осуществления христианской правды и для воскрешения всех
умерших.
Но мне как романисту открылся новый
мир тогдашнего делячества. Я лично не принимал, конечно, участия в тогдашней лихорадке концессий и всяких грюндерскихспекуляций, но многое я помнил еще из первых 60-х годов и наметил, задумывая своих «Дельцов», три главных типа: такого дельца, как Саламатов, моделью которого мне послужил уже тогда знаменитый Н.И.С-шев, только недавно
умерший, и затем двух молодых карьеристов — одного инженера (Малявский) и другого адвоката (Воротилин).
Дерево было чужое, и закат чужой, и вода чужая, с особым запахом и вкусом, как будто вместе с
умершими мы оставили землю и перешли в какой-то другой
мир —
мир таинственных явлений и зловещих пасмурных теней.
На каком же основании, чувствуя на себе эту силу жизни точно такою же, какою она была при плотском существовании моего брата, т. е. как его отношение к
миру, уяснявшее мне мое отношение к
миру, я могу утверждать, что мой
умерший брат не имеет более жизни?
Философия должна исследовать причины неродственного состояния
мира и найти пути к воскрешению
умерших.
Общее дело должно состоять: «во 1-х, в обращении рождающей силы в воссозидающую и умерщвляющей в оживляющую, во 2-х, в собирании рассеянного праха и в совокуплении его в тело, пользуясь для сего и лучистыми образами, или изображениями, оставляемыми волнами от вибраций всякой молекулы; и в 3-х, в регуляции земли, т. е. в управлении землею как кладбищем — управление же это состоит в последовательном воскрешении или воссоздании множества поколений
умерших — в воскрешении для распространения через воскрешенных регуляции на все
миры, обитателей не имеющие» (с. 426).
Точно весь сатанинский
мир собрался сюда, чтобы хохотом проводить в могилу маленькую, невинненькую честность, — и хохотала тихо сама
умершая честность.
Такова сила человеческого воображения, когда, возбужденное, творит оно призраки и видения, заселяя ими бездонную и навеки молчаливую пустоту. Грустно сознаться, что существуют, однако, люди, которые верят в призраки и строят на этом вздорные теории о каких-то сношениях между
миром живых людей и загадочной страною, где обитают
умершие. Я понимаю, что может быть обмануто человеческое ухо и даже глаз, но как может впасть в такой грубый и смешной обман великий и светлый разум человека?